Вопросы, связанные с положением дел в российской науке в последнее десятилетие двадцатого века, поднимались в правительстве, Государственной Думе, печатных и электронных средствах массовой информации в двух случаях: либо во время чрезвычайных происшествий (маршей протеста, забастовок, голодовки директора Института физики Земли академика В. Н. Страхова, самоубийства в Снежинске директора Института экспериментальной физики профессора В. З. Нечая, присуждения Нобелевской премии по физике за 2000 год директору Физико-технического института им. А. Ф. Иоффе в Санкт-Петербурге академику Ж. И. Алферову), либо при обсуждении и утверждении государственного бюджета на очередной финансовый год.

Впрочем, последнее меньше волнует общественность и не вызывает накала страстей, ибо сегодняшнее нищенское существование российской науки общеизвестно.

Несмотря на многочисленные указы первого президента России, заверения правительств и Государственной Думы, закон о науке, принятый 19 сентября 1996 года, который предписывает выделение на нужды науки 4% от расходной части бюджета, низкое финансирование науки введено в ранг государственной политики. В недавно принятом бюджете на 2001 год на науку выделено, так же как и в 2000 году, 1,85% от расходной части бюджета, т. е. меньше, чем во все предыдущие годы.

Тем временем просто из-за банального отсутствия денег происходит, вероятно, необратимый процесс разрушения как прикладной, так и фундаментальной науки, что выражается в распаде известных всему миру школ и целых институтов, эмиграции ученых любого возраста с любыми научными званиями и без оных в любые страны мира, уходе молодых сотрудников в банки, бизнес, торговлю, а может, и в криминальные структуры, процессе дисквалификации ученых из-за отсутствия новой научной литературы в библиотеках России и других безрадостных проявлениях упадка, с которыми мы сталкиваемся ежедневно.

Нет смысла множить примеры в этой области, поскольку они у всех на виду. Мне в данном случае хотелось бы сказать о двух необычных и, если хотите, парадоксальных обстоятельствах этого лавинообразного разрушения.

Первое. Казалось бы, говорить о бедственном положении науки совершенно излишне, так как президент, премьер-министр, члены правительства, депутаты обеих палат парламента, судя по всему, прекрасно понимают, что без образования и науки Россия не будет великой державой, что она не сможет успешно развиваться, а превратится в сырьевой придаток развитых стран. Во всяком случае они регулярно говорили и говорят об этом.

Второе. Представляется совсем неуместным призывать к созданию научного лобби в правительстве, аппарате президента и Думе, так как значительная часть министров, депутатов и чиновников высокого ранга имеют ученые степени и звания, следовательно, имеют непосредственное отношение к науке и не скрывают этого. По крайней мере о наличии ученых степеней и званий почтительно сообщается во время избирательных кампаний, в различных интервью, представлениях и назначениях на должности.

Во всех российских правительствах последних лет значительная часть членов правительств имела ученые степени и звания. Достаточно вспомнить, что В. С. Черномырдин, А. Б. Чубайс, Б. Е. Немцов являются кандидатами наук, Е. Т. Гайдар, Б. Г. Федоров, А. Я. Лившиц, Е. Г. Ясин, Я. Б. Уринсон, А. С. Куликов, С. К. Дубинин, А. Н. Шохин, П. О. Авен, А. А. Нечаев, С. В. Степашин, П. В. Крашенинников, Ю. И. Скуратов -- докторами экономических или юридических наук.

Давайте посмотрим на персональный состав ныне действующего правительства, возглавляемого М. М. Касьяновым. Вице-премьеры В. Б. Христенко и А. Л. Кудрин, министры по антимонопольной политике И. А. Южанов и по труду и социальной политике А. П. Починок -- кандидаты экономических наук, министры по атомной энергии Е. О. Адамов и промышленности, науки и технологий А. Н. Дондуков -- доктора технических наук, министр имущественных отношений Ф. Р. Газизуллин -- доктор социологических наук, министр культуры М. Е. Швыдкой -- доктор искусствоведения, министр обороны И. Д. Сергеев -- доктор военных наук, министр общего и специального образования В. М. Филиппов -- доктор физико-математических наук, министр здравоохранения Ю. Л. Шевченко -- доктор медицинских наук, академик РАМН. Как сообщала в свое время мандатная комиссия Госдумы, примерно треть депутатов, то есть порядка 150 человек, имеют ученые степени и звания.

Процент депутатов с учеными степенями в верхней палате Федерального собрания значительно ниже, чем в Госдуме, так как главами республик и областей являются в основном или хозяйственники -- бывшие руководители крупных предприятий, или бывшие партийные работники республиканского и областного масштаба, которым в советское время не нужны были ученые степени.

Но в последнее время ситуация резко изменилась. Так, председатель Совета Федерации Е. С. Строев совсем недавно стал кандидатом сельскохозяйственных наук. Докторами экономических наук стали губернаторы Сахалинской области И. П. Фахрутдинов, Новгородской области М. М. Прусак, Кемеровской области А. Г. Тулеев, бывший губернатор Курской области А.В. Руцкой. Доктором исторических наук стал Саратовский губернатор Д.Ф. Аяцков -- чрезвычайно плодовитый в научной сфере человек, под фамилией которого издательский центр Саратовского университета в 1997 -- 1999 годах выпустил несколько объемных монографий.

Вероятно, у нас в России самые ученые и, несомненно, остепененные чиновники в мире. Создается впечатление, что ученые степени и звания по гуманитарным наукам превратились в необходимую принадлежность политиков, в атрибут государственной власти, стали своеобразным трамплином для занятия высоких должностей.

И на этом пути нет никаких преград для совершенствования. Так, будучи председателем Госдумы, И. П. Рыбкин в начале 1995 года защитил докторскую диссертацию "Становление и развитие парламентаризма в России" и стал доктором философских наук. Практически в то же время лидер российских коммунистов Г. А. Зюганов стал доктором философских наук после защиты диссертации "Россия и современный мир". В апреле 1997 года блестяще защитил на социологическом факультете МГУ докторскую диссертацию "Прошлое, настоящее и будущее русской нации" известный думский философ В.В. Жириновский.

Хороший пример того, что нельзя останавливаться на достигнутом и все надо делать своевременно, показал бывший идеолог, член Политбюро ЦК КПСС и один из столпов российской демократии А. Н. Яковлев. В декабре 1990 года, когда влияние КПСС еще было весьма ощутимо, общим собранием АН СССР он был избран действительным членом (академиком) по отделению мировой экономики и международных отношений. Даже в самые застойные годы такое явление было нетипичным для Академии наук, но под шум о демократических преобразованиях в науке об этом событии благополучно забыли.

Гораздо больший резонанс в научных кругах вызвали выборы в декабре 1991 года, когда членом-корреспондентом АН СССР по отделению экономики был избран председатель Верховного Совета СССР Р. И. Хасбулатов.

На этих же выборах скромно, без лишнего шума, членом-корреспондентом АН СССР по отделению информатики, вычислительной техники и автоматизации стал создатель АО "Автомобильный всероссийский альянс" и АО "Логоваз" Б.|А. Березовский. Научная специальность первого олигарха, ставшего членом-корреспондентом Российской Академии наук, вероятно, тоже является уникальной -- "Исследование операций и принятие решений". Академический справочник умалчивает, специалистом по каким операциям является уважаемый Борис Абрамович.

На фоне выборов в "большую" Академию наук меркнут результаты выборов в многочисленные вновь созданные ведомственные и профессиональные академии. И тем не менее вызывает недоумение такой факт: в послужном списке одного из федеральных министров написано, что он является академиком Российской академии инженерных наук и Нью-Йоркской академии наук.

Для справки отметим: чтобы стать академиком Нью-Йоркской академии достаточно быть автором (или соавтором) статьи, опубликованной в зарубежном журнале, и заплатить 100 долларов за оформление диплома. В некоторых вновь созданных российских академиях цена академического звания значительно ниже. Очень жаль, что многие журналисты и комментаторы в пылу чинопочитания обычно не говорят и не пишут, членом какой академии является тот или иной академик.

Перечислять фамилии новых докторов и членов академий, названия их диссертаций и научных специальностей можно и дальше, но у меня и моих коллег, которые, смею надеяться, профессионально занимаются исследованиями в естественных отраслях науки, возникает множество вопросов к себе, к соискателям ученых степеней, членам ученых советов, членам ВАК (Высшая аттестационная комиссия при правительстве России), членам РАН и других академий.

Во все времена во всем мире наука была, есть и будет трудоемким делом, она требовала от ученых каждодневного напряженного труда, полной отдачи сил, знаний и времени, за эту работу всегда мало платили, наукой занимались подвижники и энтузиасты. Может быть, при переходе из одной общественной формации в другую в России изменились критерии и оценки результатов научной деятельности? Судя по требованиям ВАК к кандидатским и докторским диссертациям, они остались прежними.

Известно также, что средний возраст сотрудников АН СССР и РАН, защищавших раньше и защищающих теперь докторские диссертации в различных отраслях знаний, лежит в пределах 45 -- 50 лет. Каждая защита докторской диссертации (по крайней мере в естественных науках) соискателем моложе 40 лет становилась событием в жизни институтов, а соискателями моложе 30 лет -- чрезвычайным происшествием. Неужели теперь ни у кого не вызывают удивления, сомнения или подозрения защиты докторских диссертаций соискателями 26 -- 27 лет от роду? Кто они? Новые Адамы Смиты и Эваристы Галуа или сыновья губернаторов и зятья банкиров?

Неужели никому не ясно, что если федеральный министр едет в провинциальный город защищать диссертацию в подведомственном ему институте, то по крайней мере в этом нетленном труде нет эпохальных открытий? Неужели не очевиден результат защиты диссертации, если члены ученого совета являются подчиненными соискателя по службе?

Как расценивать высказывания соискателей ученых степеней после защиты диссертации о том, что ввиду крайней загруженности и отсутствия времени один писал свои научные труды в поездах, самолетах, ночами, а другой "получал эмпирические данные (?!) в ходе многочисленных поездок по стране"? Кого больше дискредитируют эти высказывания: самих соискателей, членов ученых советов, членов ВАК или все российское научное сообщество в целом?

Лично у меня в последнее время создается впечатление, что, коллекционируя ученые степени, воинские и ученые звания, почетные мантии и дипломы, многие представители властей предержащих увлеклись так, что у них нет ни сил, ни времени, ни желания реально оценивать и влиять на существующую в стране ситуацию.

Кстати, авторефераты диссертаций наших государственных деятелей, крупных чиновников, партийных лидеров и финансовых воротил "находятся в фондах" и недоступны ни для ученых, ни для широкой публики. Припасть к этим живительным источникам знаний невозможно... Забавный феномен!

Таковы реалии наших дней. В заключение лишь скажу: если научные изыскания в области политологии, культурологии и других общественных наук можно делать походя, между делом, на колене, не создается ли устойчивое мнение у обычного налогоплательщика, чиновника и неостепененного законодателя (а таких в Думе все-таки большинство!): зачем содержать всю науку и тратить на нее деньги, которых всем постоянно не хватает? Тем более что в печатных и электронных СМИ пока еще можно читать и слышать: "Несмотря на отсутствие финансирования, невыплату зарплат и т. д. наши ученые создали... не имеющий аналогов в мире..."

Николай АРУЕВ, ведущий научный сотрудник ФТИ имени А. Ф. Иоффе РАН, доктор